Ревякина Любовь Владиславна, кандидат психологических наук, соискатель ученой степени доктора психологических наук, Институт психологии творчества Павла Пискарева г. Санкт-Петербург.
Revyakina Lyubov Vladislavna, PH.D, Institute of Creative Psychology by Pavel Piskarev, St. Petersburg.
lvrevyakina@gmail.com
АННОТАЦИЯ: в статье автор рассматривает различные подходы к изучению и описанию такого сложного психологического феномена как самооценка. Предлагается подход к самооценке, основанный на комплексном рассмотрении Я-концепции, Я-образов и ролевого набора личности. Обосновывается первичность возникновения роли. Каждая роль наполняется содержанием, в том числе Я-образами. Самооценка рассматривается как отношение к Я-образу. Предлагается идея множественности самооценок.
ABSTRACT: in the article, the author considers various approaches to the study and description of such a complex psychological phenomenon as self-esteem. An approach to self-esteem based on a comprehensive consideration of the self-concept, self-esteem and role-based personality set is proposed. The primacy of the role has been substantiated. Each role is filled with content, including self-assessments. Self-esteem is seen as a relation to self-esteem. The idea of a plurality of self-assessments is proposed.
Ключевые слова: самооценка, ролевая самооценка, Я-концепция, Я-образ, роль.
Keywords: self-esteem, role-based self-esteem, self-concept, self-image, role
Изучение самооценки, этапов ее формирования, а также методов ее искажения и гармонизации продолжает иметь острую актуальность в современном обществе. Это обусловлено тем, что состояние самооценки отдельно взятого индивида тесно связано с социальными процессами, которые происходят вокруг него, в том числе с теми стандартами, которые диктуются обществом в настоящий культурно-исторический период.
Несмотря на то, что в научном поле этот вопрос достаточно хорошо освещен, в бытовом (повседневном) сознании все еще доминирует подход к самооценке как к «высокой» или «низкой». Научная литература в той или иной степени поддерживают этот «общепринятый» подход, однако имеющееся разнообразие материала говорит в пользу несостоятельности такого упрощения для глубокого понимания сути этого феномена.
Примерно с середины 1990-х гг. термин "самооценка" получил широкое распространение в большей степени благодаря тому, что различные психологические проблемы обосновывались «комплексом неполноценности» и близким ему понятием «низкой самооценки». В противовес низкой самооценке, «высокая самооценка» стала своего рода гарантом успеха в жизни. Подобная «мода» на высокую самооценку привела к проявлению негативного влияния искусственно завышаемой самооценки - как на состояние самих индивидуумов, так и на их ближайшее окружение. В результате чего и «высокая» и «низкая» самооценки стали своего рода признаком неадекватности человека тем условиям, в которых он находится.
В научной литературе, тем не менее, имеется довольно широкое поле альтернативных взглядов на возможные виды, типы и уровни самооценки: общая - частная, адекватная - неадекватная, стабильная - изменчивая, эксплицитная - имплицитная, независимая - зависимая, оптимальная - хрупкая [16, 17].
Имеющиеся различия в научном определении самооценки связаны с ее двойственной природой, включающей процессуально-динамический (порождение, развитие, функционирование самооценки, изучение ее мотивов и механизмов) и структурно-итоговый (самооценка как личностное образование, определяющее знания человека о себе) аспекты [11].
В ряде работ мы встречаем подход, который указывает, что в структурном плане самооценка представляет собой систему, состоящую из когнитивного и эмоционального компонентов, функционирующих в неразрывном единстве. Так, С. Куперсмит выделяет в структуре самооценки два компонента: оценочный и аффективный [13].
Л.В. Бороздина, О.Н. Молчанова подчеркивают, что важнейшей составляющей самооценки является оценочный компонент, определяющийся множеством различных критериев. Именно оценка человеком собственных качеств (процесс самооценивания), входящих в структуру его Я, представляет собой не только суть процессуально-динамической стороны самооценки, но и выявляет особенности ее структурной организации [8, 16, 17].
У. Джеймс привлек внимание к необходимости изучения самооценки в контексте личностных ценностей и значимых сфер, на которых базируются самооценочные суждения [10]. К. Мрук пишет, что рассмотрение самооценки в ее взаимосвязи с ценностями является необходимым условием понимания как самого феномена самооценки, так и его связи с мотивацией и поведением [27]. М. Розенберг определяет личностные ценности как некоторую концепцию желательных критериев, на основании которых производится оценка себя и вынесение суждений о себе [31]. Отметим, что личностные ценности, то есть, индивидуальная аксиосфера личности, определяются состоянием аксиосферы общества в целом, что, в свою очередь, связано с культурно-историческим этапом развития социума. Этим подчеркивается зависимость самооценки от внешних параметров, обусловленность самооценки культурой и социумом на разных его уровнях. Говоря об уровнях социума, отметим, что на самооценку может влиять не только состояние общества в целом, но и конкретная социальная страта, группа (референтная группа), которая диктует человеку определенные нормы и стандарты соответствия. Это нормативный процесс: первоначальным источником как отдельных ценностей, так и систем ценностей для человека является общество.
В литературе мы встречаем четыре базовых основания самооценки, выделенные С.Куперсмитом: власть, значимость, добродетель, компетентность. На наш взгляд, эти основания для самооценки хорошо ложатся в предлагаемое рядом исследователей [11] понятие эксплицитной самооценки, то есть открытой, рациональной, контролируемой, преднамеренной, аргументированной. Эксплицитная самооценка демонстрируется (проявляется), в частности, через власть и компетентность, через значимость личности. Мы полагаем, что значимым качеством эксплицитной самооценки, во множестве ее конкретных параметров (власть, значимость, добродетель, компетентность), является ее социальная одобряемость, социальная желательность. Однако, кроме эксплицитной, существует и имплицитная самооценка, действующая на внутреннем, неосознаваемом, непроявленном уровне. Она, в отличие от первой, - скрытая, автоматическая, ненамеренная, ассоциативная, быстро возникающая и медленно меняющаяся. Именно в области имплицитной самооценки могут содержаться (в непроявленном) виде негативные представления человека о себе. С. Эпстейна [27] добавляет к описанным Куперсмитом сферам их противоположные полюса: власть – бессилие, значимость – отверженность; добродетель – стыд или вина; достижения – потери. И возможно, что именно на этих противоположных полюсах формируется неосознанная самооценка, которая трудно вербализуется, но очень хорошо чувствуется. Авторы пишут, таким образом, о дуальных основаниях самооценки. Мы, в свою очередь, хотим отметить, что дуальность оснований самооценки дает почву для предположений о ее дуальной природе, что, в частности, может выражаться в ее поляризации в ряде концепций: "высокая самооценка - низкая самооценка". Мы хотим уйти от представлений о самооценке как о высокой или низкой: по нашему мнению, поляризация самооценки - ее частный случай, существует и самооценка как целостный, неполяризованный феномен.
На ранних этапах онтогенетического развития ребёнка самооценка функционирует на неосознанном уровне (имплицитная самооценка), проявляясь как непосредственное отражение оценок окружающих. Но это еще не подлинная самооценка, а лишь «предсамооценка», поскольку она заимствована от других людей. Позже появляется преднамеренная аргументированная (эксплицитная) самооценка, а потом и рефлексивная, когда человек способен сделать процесс самооценивания предметом специального рассмотрения и анализа [1].
Другими словами, самооценка - это процесс, который проходит несколько стадий своего развития в онтогенезе личности человека. Однако, вопрос, по каким критериям проходит процесс самооценивания, продолжает оставаться открытым. После Куперсмита и Эпстейна, которые выделяли описанные выше основания для самооценивания - соответственно, 4 и 8 оснований, - J. Crocker [25, 26] определили следующие основания самооценки (на студенческой выборке): академическая успеваемость; одобрение других; успешность в условиях конкуренции и соревнования; поддержка семьи; внешность; любовь Бога; морально-нравственные нормы. Очевидно, что перечисленные семь оснований самооценки не исчерпывают всего многообразия возможных сфер, важных для самооценивания (за пределами студенческой выборки), и этот вопрос остаётся открытым.
При обсуждении темы значимых сфер и базовых оснований самооценки речь, как правило, идет об изучении уровня частных самооценок. Традиционное разделение самооценочных суждений на глобальную и частные самооценки было впервые обозначено в исследованиях М. Розенберга и его коллег [29]. Под глобальной самооценкой понимается позитивное или негативное отношение к себе в целом, в то время как частные самооценки представляют собой оценочные суждения относительно определенных качеств собственной личности в конкретной сфере. Формируя самооценочную реальность, глобальная и частные самооценки тесно связаны между собой. Характер данной взаимосвязи глобальной и частной самооценок во многом определяется иерархией личностных ценностей, значимых сфер жизнедеятельности, которая, в свою очередь, определяет сферы, представляющие наибольшую значимость в процессе самооценивания. По нашему предположению, эти сферы могут терять и приобретать свою актуальность по мере развития индивида, смены его жизненных обстоятельств, изменений в состоянии здоровья и т.д.
Переживание собственной значимости или, точнее, собственной ценности для других, или ее противоположной модальности (отверженность), является, пожалуй, самым ранним и устойчивым основанием и источником самооценки [Mruk]. И здесь мы снова встречаемся с тем, что переживание и формирование самооценки становится более понятным, если мы рассматриваем ее проявления и даже ее основания через противоположные модальности (поляризация самооценки).
К. Мрук [28] разработал двухфакторную модель самооценки, основаниями которой служат компетентность и чувство собственной ценности (competence, worthiness), взаимосвязанные между собой и обусловливающие ее динамический характер. В данной модели проводится разделение самооценки на истинную/аутентичную и защитную/псевдосамооценку. Защитная самооценка имеет место в том случае, когда один из компонентов данной модели («компетентность» или «ценность») дифицитарен или отсутствует вовсе. Выделяются два типа защитной самооценки. Первый тип соответствует достаточно высокому уровню чувства собственной ценности, при низком уровне компетентности. Со стороны это выглядит как удовлетворенность собой в связи со своими достижениями (человек оценивает себя высоко), при отсутствии реальных подтверждений наличия или значимости достижений. Второй тип защитной самооценки характеризуется несоответствием между компетентностью личности и низким уровнем самоценности. В данном случае развитие компетентности в различных областях становится защитным механизмом и важным основанием самооценки, маскируя недостаток переживания ценности собственной личности и приводя к возникновению своеобразной формы зависимости от собственных достижений.
«Высокая самооценка характеризуется высокими показателями компетентности и самоценности. Сочетание этих личностных особенностей обусловливают высокую самооценку, которая позволяет человеку более успешно преодолевать жизненные трудности и решать возникающие задачи, чувствовать большую уверенность в себе, открытость миру и готовность к риску, в противовес страху перед неудачами и отвержением. В соответствии с логикой ожидается, что люди с низкой самооценкой будут обладать характеристиками, противоположными присущим обладателям высокой самооценки (низкие значения факторов компетентности и самоценности). Например, вместо того, чтобы идти на риск ради достижения желаемого, они будут выбирать стратегии его избегания, боясь неудачи (стратегия избегания неудачи). Беря во внимание исследования типов самооценки, стоит отметить, что большинство людей обладают средним уровнем самооценки, определяющимся в данной модели умеренной выраженностью чувства собственной ценности и компетентности» [19, С.291]. Вывод о том, что большинство людей обладает средним уровнем самооценки по предлагаемым шкалам, на наш взгляд, является следствием ее искусственной поляризации исследователями (высокая-низкая), скрывает все многообразие и весь богатый мир человека, который строится на беспрерывном самооценивании по множеству параметров и во множестве конкретных областей жизни, которое происходит как сознательно, так и бессознательно. И здесь возникает вопрос о том, какими же критериями самооценивания мы пользуемся, общи ли они для человечества в целом или они различны у мужчин и женщин, у представителей разных народов, культур, социальных страт и возрастных групп?
Представители деятельностного подхода [15] полагали, что личность формируется и развивается в течение жизни в той мере, в которой человек продолжает быть включенным в социальную деятельность, выступая при этом субъектом общественных отношений. И.С. Кон отмечал, что понятие личности обозначает человеческого индивида как члена общества, обобщает интегрированные в нем социально-значимые черты. Эти черты складываются и проявляются только в конкретном процессе социального взаимодействия, поэтому главным понятием для описания личности является понятие социальной роли» [12]. Ролевой подход к самооценке представляется нам наиболее перспективным, поскольку задаёт возможность рассматривать различные аспекты человеческого бытия, которые, безусловно, определяются его социальным взаимодействием, поскольку без последнего развитие личности - и, следовательно, ее самооценки - невозможно.
Личность не исчерпывается одной ролью, ее объективная структура может быть представлена как совокупность, целостность ее ролей в обществе, что дает возможность исследовать изменение имеющихся и возникновение новых личностных качеств и психологических образований на этапах освоения и исполнения социальных функций [24]. В связи с этим возникает вопрос о ролевом наборе современного человека.
Чем шире ролевой репертуар человека, тем успешнее он воспринимает и усваивает общественные традиции и систему ценностей, тем более развитой личностью он является. Отечественные авторы чаще понимают роль как социальную функцию, как неразрывное единство определенного вида деятельности и соответствующего способа поведения, выработанного в данном обществе, которые в конечном итоге детерминируются местом, занимаемым индивидом в системе общественных отношений [2]. Мысль Д.А. Леонтьева [15] о том, что человек, по сути, всю свою жизнь занимается освоением новых и новых ролей, представляет нам развитие личности через динамику освоения социальных ролей. Встречается мнение о том, что, существуя как объективно заданная социальная позиция человека, роль не зависит от его индивидуальных особенностей, чего нельзя сказать о ее исполнении, которое опосредуется субъективной интерпретацией и личностными характеристиками [24].
В этом контексте под ролевой самооценкой С.А.Русина понимает оценку человеком своих качеств, возможностей, способностей, особенностей своей деятельности в процессе освоения, принятия и выполнения социальных функций, обусловленных местом, занимаемым в системе общественных отношений (статусом). Ролевая самооценка возникает и функционирует в процессе овладения субъектом определенной социальной ролью (функцией), при этом она выступает характеристикой социального контекста формирования общей самооценки.
Резюмируя вышесказанное, обнаруживаем, что самооценка выступает социально-детерминированным внутрипсихическим конструктом. Возникает закономерный вопрос, каким образом такие понятия как Я-концепция, роль, Я-образ, самооценка соотносятся друг с другом и каковы практические перспективы использования такого набора определений и понятий.
Ролевая самооценка используется некоторыми авторами как объясняющий элемент в системе исследований более широких психологических явлений, в том числе специфики ролевого поведения [21]. Классифицируя роли по способу освоения, выделяют роли предписанные (определяются возрастом, полом, национальностью) и роли приобретенные (достигаемые), которые в процессе социализации субъект усваивает, целенаправленно прилагая специальные усилия. Деятельность в рамках освоения приобретаемой роли осуществляется личностью в соответствии с Я-концепцией, в том числе с ее оценочным аспектом – самооценкой.
На наш взгляд, соотношение Я-концепции, роли и самооценки невозможно без учета еще одного параметра, а именно - Я-образа.
Практика консультативной и исследовательской работы показала, что в одной и той же роли, например, роли отца может существовать несколько Я-образов, например, «Я - отец сына» и «Я - отец дочери». Мы считаем, что в данном случае мы имеем дело с одной ролью «отца», но с разными «Я-образами», ассоциированными с ней. То есть, в одной и той же роли индивидуум может совершенно по-разному чувствовать, оценивать себя и проявляться в зависимости от того, какой Я-образ актуализируется.
Мы предполагаем, что при изменении статуса и принятии новой социальной роли происходит актуализация и соотнесение собственного представления о себе (Я-образа) в этой роли с находящейся в еще «зачаточном» варианте самооценкой (предсамооценкой по Ананьеву).
По мнению Русиной С.А., еще на этапе освоения социальной роли происходит становление ролевой самооценки, которая не тождественна общей, и, при этом, выполняя, в том числе, регулятивную функцию, влияет на успешность деятельности. На наш взгляд, ролевая самооценка - сложная конструкция, которая не может быть однозначной. Поскольку в одной роли может быть несколько Я-образов (в литературе встречаются такое понятие как подроли, которое, на наш взгляд, можно соотнести с набором Я-образов в каждой роли), - соответственно, самооценка отдельно взятой роли может быть неоднозначной и комплексной.
Т.В. Галкина указывает, что универсальных методов диагностики самооценки не существует [9]. Возможно, потому, что накопленные сведения показывают, что для изучения самооценки человека в полной мере необходимо учитывать существующую множественность самооценок, актуализация которых происходит в социальном контексте в результате жизнедеятельности индивидуума. Поскольку при «любом изменении социальной позиции человека в социальной системе серьезным изменениям подвергается сама человеческая личность, собственное Я человека, его самосознание и самооценка» [4, с. 16].
Итак, можем сделать вывод о том, что общественная природа личности, ее включенность в систему социальных отношений сопряжены с необходимостью освоения социальных ролей и функций. При этом становится актуальным изучение личностных образований, которые задействованы в этом процессе и способны его предопределять. В связи с этим возникает необходимость более глубокого понимания взаимосвязи таких личностных образований как Я-концепция, Я-образ, роль и самооценка. В современной научной литературе имеется многообразие представлений, концепций, описывающих эти внутрипсихические конструкты и выделяющих их схожесть и различия. Практическая психологическая деятельность показывает сложность, многосоставность Я-концепции и невозможность работать с ней как таковой, без подразделения ее на элементы.
В попытках разобраться, что же такое Я-концепция и Я-образ, исследователи различают их по временному и структурному параметрам: «Я-концепция и образ Я различаются по степени структурной организованности и динамичности во времени. Я-концепция отражает сознание, самосознание и бессознательное на высоком уровне, как относительно устойчивую систему, а образ Я выступает динамичным целостным представлением о субъекте, но не полноценным» [7, стр.26]. В этом определении видим, что Я-концепция - более общая структура, чем Я-образ.
Понятие самооценки, в отличие от Я-концепции, Я-образа и роли, понятно любому цивилизованному человеку и, часто, как раз она и становится насущными вопросом психологического консультирования. В связи с этим нам стало интересно более глубоко изучить эти феномены на основе целенаправленной работы с Я-образом и самооценкой.
Исследование проводится на базе метода «Нейрографика», разработанного доктором психологических наук, профессором П.М. Пискаревым (Институт психологии творчества) в 2014 году [20]. В 2019 году автором статьи была создана авторская модификация метода, которая получила название «Нейрографика лица». В экспериментальной апробации данной методики были замечены не только внешние визуальные изменения лица у участниц курса, но и происходившие глубокие внутренние трансформации, связанные с самовосприятием, самооценкой и общим психологическим качеством жизни. Эти данные дали нам основание предположить, что, используя "Нейрографику лица", мы сможем глубже и лучше понять механизмы появления и развития описываемых в настоящей статье внутрипсихических конструктов. Мы инициировали, и в настоящее время продолжаем, исследование в рамках докторской диссертации автора.
В нашей исследовательской работе мы последовательно двигались в изучении Я-образа у женщин, применяющих «Нейрографику лица». В течение 2 месяцев участницы исследования регулярно работают с самооценкой (через восприятие собственного лица) с помощью разработанной нами методики.
Анализ трансформационных процессов, происходящих во время работы с восприятием своего внешнего Я-образа на курсе «Нейрографика лица», показал, что самооценка становится не "низкой" или "высокой", а интегративной, целостной, допускающей различные формы Я-образов; вытесненные (негативные) Я-образы актуализируются и освобождаются от негативных коннотаций, обретают новые качества.
Мы предполагали, что лицо, благодаря доступной визуализации, является самым информативным носителем Я-образов. Лицо в современном мире - уже не просто часть тела, оно - элемент социальной коммуникации, поэтому мы могли исследовать Я-образы в довольно широком (ролевом, коммуникативном) репертуаре. Оказалось, что при взаимодействии с лицом действительно происходит активация Я-образов со сложными самооценками.
На наш взгляд, Я-образ - это то, что можно назвать представлением о себе и чувствованием себя. То есть, мы можем говорить о рациональном и эмоциональном компонентах Я-образа. У нас возникло предположение о том, что Я-образ - это не одна единица, а множество единиц, существующих в рамках одной роли. Иными словами, человек обладает множеством разнообразных Я-образов, которые существуют в его психической жизни одномоментно. Каждый из этих Я-образов можно отнести к одной из ролей, которые реализует человек в результате своей социальной жизнедеятельности. Соответственно, роли - это функциональные элементы личности, которые в процессе своего проявления наполняются Я-образами.
Э.Бернс указывал [6], что самооценка и Я-образ взаимосвязаны, но не тождественны друг другу, и являются двумя компонентами Я-концепции. Мы смеем предположить, на основании нашего исследования, что Я-образ и самооценка находятся во взаимозависимых позициях и влияют друг на друга, при этом Я-образ - отражает содержательную часть - "какой Я?", а самооценка - отражает отношение - "как я отношусь к тому, какой Я?" (при этом вопрос социальной роли -"кто Я?").
В контексте нашего исследования интересны результаты работы отечественных авторов [14, 5, 18], которыми был проведён анализ связи восприятия внешности или «внешнего Я» и самооценки. Интересны данные, полученные на женщинах, использовавших различные приемы изменения внешности (от фитнеса до пластических операций) (Наровская). Было показано, что существуют прямые корреляционные связи между показателями удовлетворенности семейными взаимоотношениями и позитивными оценками своего внешнего облика женщинами. Чем более выражена удовлетворенность женщин своими семейными взаимоотношениями (с родителями, супругом, детьми), тем более позитивно они оценивают компоненты своего внешнего облика (как отраженного другими людьми в системе межличностных взаимоотношений), его привлекательности для противоположного пола и соответствия ролевым стереотипам. Однако имеются обратно пропорциональные связи между удовлетворенностью отношениями в сфере профессиональной деятельности (роль профессионал) и оценками соответствия внешнего облика гендерным и возрастным стереотипам. Наличие этих взаимосвязей означает: чем более удовлетворены своими взаимоотношениями в сфере профессиональной деятельности женщины, целенаправленно изменяющие свой внешний облик, тем ниже они оценивают его соответствие возрастным и гендерным стереотипам. Следует отметить, что взаимосвязи, не являющиеся статистически значимыми, также показывают, что чем выше удовлетворенность отношениями в профессиональной сфере, тем ниже самооценки внешнего облика. в этом исследовании были получены и другие данные, которые показали, что удовлетворенность межличностными отношениями в различных сферах жизни взаимосвязана с позитивностью (термин группы исследователей [18] самооценки внешнего облика. Поскольку разнообразие межличностных отношений и определяет набор ролей, в которых выступает индивид, полученные в этом исследовании результаты дают еще одно основание рассматривать качество самооценки через призму ролей, в которых выступает индивид и тех Я-образов, которые сопровождают эти роли.
Таким образом, выстраивается следующая логика взаимосвязи Я-концепции, Я-образа, роли и самооценки:
Самооценка происходит в отношении Я-образа, который реализуется в конкретной роли, которая, в свою очередь, актуализирована в текущий момент.
Набор ролей, который системно реализует индивид в своей жизнедеятельности, составляют его Я-концепцию.
Роли, по нашему мнению, реализуются в гендерном, семейном и социальном контексте.
Ребёнок рождается, и сразу обретает определенную роль: в семейной системе - сын или дочь, и в гендерной - мальчик или девочка, в социальной системе - "ребенок из полной/неполной семьи", "отказник", "сирота" и т.д..
В отношении этих первичных ролей формируются Я-образы, которые отражают, "какой Я" или "какая Я" в семейной, социальной, гендерной системах.
Позже, по мере развития сознания, возникает оценочный компонент:"то, какая я или какой я - это хорошо или плохо, это помогает или мешает мне выживать, иметь хорошее отношение к себе и т.д".
По мере социализации актуализируются или возникают, присваиваются другие социальные, семейные, гендерные роли.
Со временем ролевой набор (репертуар) меняется. Так, во взрослом возрасте часть имеющихся ролей редуцируется, новые роли появляются.
Таким образом, Я-концепция состоит из ролевого репертуара личности, где каждая роль содержит набор Я-образов. Это могут быть Я-образы от разных времен, от разных этапов жизни индивида. Я-образ, в свою очередь, подвергается самооценке, но актуализация полноты картины имплицитных Я-образов личности дает новое состояние, новое - целостное, интегративное - качество самооценки личности.
ЛИТЕРАТУРА
1. Ананьев Б.Г. Человек как предмет познания. – Питер, 2016. С.288.
2. Андреева Г.М., Богомолова Н.Н. Петровская Г. М. Зарубежная социальная психология ХХ столетия. Аспект Пресс. С.288.
3. Анцыферова Л.И. Психология формирования и развития личности. Человек в системе наук. – М., 1989. С. 426-433.
4. Артемьева М.С. Личность: норма и патология: учеб. пособ. – М., 2012.
5. Белугина Е.В. Отношение к своему внешнему облику в период середины жизни: Автореф. дис. ... канд. психол. наук. Ростов н/Д, 2003.
6. Бернс Р. Развитие Я-концепции и воспитание (Self-concept development and education: пер. с англ.) / – Москва: Прогресс, 1986. – 420 с.
7. Блохина Т.С. Соотношение понятий «Я-концепция» и «образ я» // Акмеология. - 2017. - №3. - С. 23-28.
8. Бороздина Л.В. Сущность самооценки и ее соотношение с Я-концепцией // Вестник Московского университета. – 2011. – No 1. – (Серия 14: Психология). – С. 54–66.
9. Галкина, Т.В. Самооценка как процесс решения задач: системный подход. – М., 2011. С.400.
10. Джеймс У. Психология / Под ред. Л. А. Петровской. — М.: Педагогика, 1991.—368 с.
11. Захарова А.В. Структурно-динамическая модель самооценки // Вопросы психологии. – 1989. – No 1. – С. 5–14.
12. Кон И.С. Социологическая психология. – М.; Воронеж, 1999.
13. Куперсмит С. Предпосылки самооценки. М.- Знание, 1959. - С. 250.
14. Лабунская В.А. Бытие субъекта: Самопрезентация и отношение к внешнему Я // Субъект, личность и психология человеческого бытия / Под ред. В.В. Знакова, З.И. Рябикиной, М., 2005.
15. Леонтьев, Д.А. Очерк психологии личности. – М., 1993.
16. Молчанова О.Н. Самооценка: Теоретические проблемы и эмпирические исследования: учеб. пособие / О.Н. Молчанова. – М.: Флинта; Наука, 2010. – 392 с.
17. Молчанова О.Н. Проблемы самооценки индивидуальной личности // Мир психологии. – 2011. – No 1(65). – С. 82–95.
18. Наровская Я.Б. Самооценка внешнего облика и удовлетворенно межличностными отношениями женщин, изменяющих свой внешний облик // Известия ВУЗов. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. Спецвыпуск 2006. С.29-31.
19. Некрасова Т.Ю. Самооценка: современный взгляд на психологическое содержание феномена. Вестник Университета №14, 2013. С. 288-292
20. Пискарев П.М. Нейрографика: алгоритм снятия ограничений. М.:Эксмо, 2020. - 224 с.
21. Подобина, О.Б. Совладающее поведение женщины на этапе принятия роли матери: автореф. дис. ... канд. психол. наук. – Кострома, 2005.
22. Роджерс К. Консультирование и психотерапия. М.: ЭКСМО-Пресс, 2001. - 416 с.
23. Роджерс К. Клиентоцентрированный/человекоцентрированный подход в психотерапии // Консультативная психология и психотерапия. - 2002. - Том 10. - № 1. - С. 54–69.
24. Русина С.А., Феномен ролевой самооценки в психологии. Мир науки, культуры, образования. No 3 (46) 2014. С.180-182.
25. Crocker J., Luhtanen R.K., Cooper M. L., Bouvrette A. Contingencies of Self-Worth in College Students: Theory and Measurement // Journal of Personality and Social Psychology. – 2003. – V. 85(5). – P. 894–908.
26. Crocker J., Wolfe C. Contingencies of Self-Worth // Personality and Social Psychology Re- view. – 2001. – V. 108(3). – P. 593–623.
Epstein S. The implications of cognitive-experiential self-theory for research in social psychology and personality // Journal for the Theory of Social Behavior. 1985. Vol. 15. P. 283-309.
27. Mruk C. Self-Esteem: Research, theory, and practice (2nd ed.). – New York: Springer (Also published in London by Free Association Books), 1999.
28. Rosenberg M., Schooler C., Schoenbach C., Rosenberg F. Global self-esteem and specific self- esteem: Different concepts, Different outcomes // American Sociological Review. – 1995. – V. 60 (February: P. 141–156).